Руссо не оставалось ничего другого, как искать покровительства и защиты в других странах. Он обратился с письмом к Фридриху II, прося его разрешить поселить в Невшателе. В то время Невшатель представлял собой небольшое княжество Нейнбургское, находившееся под властью прусского короля. Фридрих II приказал губернатору пойти навстречу «французскому изгнаннику».
В Невшателе Руссо прожил более двух лет. Вначале он поселился на даче Коломбе у губернатора лорда Кейта, затем в деревне Мотье, расположенной в предгорьях в живописной местности. В этом уединении Руссо писал сравнительно немного: первое время он отдыхал. Но и то, что было написано в деревне Мотье в ответ на преследования и происки женевских властей («Письма горы», «Письмо к архиепископу Христофору де Бомон» и др.), вызвало возмущение невшательского духовенства и массовый протест в протестантском мире. Руссо бежал из Мотье и поселился на острове Св. Петра на Бильском озере. Но и здесь правительство не оставило его в покое. Бернский сенат предложил Руссо в двадцать четыре часа покинуть остров и область Берна.
В поисках пристанища, Руссо в сопровождении Терезы отправился в город Страсбург. Однако и тут он не мог оставаться долго. Тогда Руссо уговорили поехать в Англию, куда пригласил его философ Дэвид Юм. Руссо пересек Ламанш и прибыл в Лондон. Юм поселил его в Чезвике, в окрестности Лондона. Через некоторое время сюда приехала и Тереза. Но близость к английской столице не устраивала Руссо. После всего пережитого он искал покоя и уединения. Это желание было удовлетворено Юмом и его друзьями. В распоряжение Руссо был предоставлен замок в Дербеншире. Однако и в английском замке ни Руссо, ни Тереза не могли найти душевного покоя их подавляла и угнетала непривычная обстановка. Без ведома Юма Руссо вскоре оставил замок и переселился в ближайшую деревушку Вуттон, где продолжал работать над «Исповедью». Даже здесь Руссо не находил покоя. Ему казалось, что и Юм, вслед за его бывшими французскими друзьями, отвернулся от него.
К таким «бывшим друзьям» Руссо относил Вольтера, который, действительно, не раз с ожесточением выказывал свое нерасположение к Руссо.
Письма, получаемые Жан Жаком из Швейцарии, тоже поддерживали в нем представление, что его всюду окружают враги и недоброжелатели.